В полной теней комнате воцарилась кладбищенская тишина, совершенное спокойствие, идиллия для человека, который устал от людей. Сейчас сложно было представить, что несколько часов назад здесь прошлось, сметая все на своем пути, стадо второкурсников хаффлпаффцев. Почему-то хаффлпаффцы, особенно младшие курсы, имели привычку сбегать из кабинета ЗоТИ, сверкая пятками, так быстро, что им позавидовали бы кенийские бегуны. Бен думал, что они разнесут ему все стулья и столы к чертям. Наверняка, наслушались от старших про профессора-изувера, потому и боятся. Но каким бы ужасным ни был Стеббинс, он никогда бы не стал наказывать мелкоту так же, как старшекурсников. К тому же, эти еще мало понимали о том, что творится вокруг, пополнить ряды врага они не успеют. К тому моменту, как они достигнут приемлемого возраста, война закончится и позиции пожирателей усилятся. До того, как стать преподавателем, Бенедикт и не знал, как бывает приятно оказаться в тишине и полном одиночестве. Шумные классы, общие обеды и постоянные нелепые вопросы выводили его из себя. Только вечером, оставаясь наедине с собой, в мрачном просторном кабинете, мужчина был почти счастлив. Лишь скрипучие ставни и голос собственных мыслей нарушали эту сладостную тишину. На его письменном столе горело две пахнущие сандалом и розовым деревом свечи, несколько стопок со свежими контрольными покоились на краю, ожидая пока до них дойдет очередь. Стеббинс, сидя на возвышении, в центре освященного мерцающими огоньками круга, чувствовал себя повелителем, если не всего мира, то его темной стороны точно. Той стороны, которая находится в тени, невидимая для человеческого взора. Большая часть помещения была окутана теменью, а в углах залег густой мрак, такой же вязкий и тягучий, как и тьма внурти Бенедикта. Она поселилась там так давно, что он не помнил тех времен, когда это не было его частью. В тех темных углах комнаты (как и в уголках его души) скрывались страхи, которые так любят выходить по ночам. Со своими Бен научился жить, понял, что убежать от них никогда не удастся, можно только смириться и идти бок о бок с ними.
В коридоре послышались шаги, Стеббинс отвлекся от очередной работы, прислушиваясь. В такое время редко кто проходил мимо его кабинета, зная, что профессор почти всю ночь проводит бодрствуя. Нарушители предпочитали ходить по другим коридорам. Он было решил, что к нему в "гости" направляется кто-то из преподавателей (что, в общем-то, не очень радовало, в такой час с хорошими новостями не приходят), но шаги были слишком легкими для взрослого человека. В любом случае, выходить, чтобы поймать студента, решившего погулять после отбоя, Бенедикт не был намерен. Пусть с героями-любовниками и вредителями из "тайного" общества гриффиндорцев борются Кэрроу, их для того сюда и прислали. Шаги стихли прямо около кабинета, и мужчина отложил перо, надеясь, что это только мера предосторожности студента: пройти на цыпочках мимо двери, позабыв, что акустика в подземельях достаточно хороша, чтобы узнать о приближении ночных путешественников до того, как они приблизятся. Но нарушитель не прошел мимо...В дверь постучали, а затем самый кошмарный из всех кошмаров скользнул в кабинет в образе МакДугал. Стеббинс моментально напрягся, словно ожидая удара. В том, что какой-то удар последует, можно было не сомневаться, не просто же так она сюда заявилась. Ему бы хотелось знать, что за неприличные мысли скрываются в этой темной головке. Порою Бену казалось, что Мораг его преследует, но на самом деле, преследовала она его больше в мыслях. Виделся он с ней не чаще, чем с остальными студентами, вот только каждое случайное столкновение в коридоре, могло обернуться неприятностями. Девушка кидала ему такие многозначительные взгляды, что рано или поздно кто-то должен был бы заметить. Но сам Бенедикт делал вид, что не замечает ничего, что имеет к ней хоть какое-то отношение. После той оплошности в лесу он старался контролировать себя, не давать ей никаких поощрений и держаться подчеркнуто холодно. Те несколько секунд, на которые он заступил за черту, разделяющую их, могли обернуться большими проблемами. А проблем из-за едва достигнувшей совершеннолетия девушки, которая не знает, чего хочет, ему сейчас только и не хватало.
- Что вы хотели, мисс МакДугал? - мужчина постарался придать своему голосу как можно более будничный тон. Он остановил взгляд на коробке, что она держала в руках, и его брови поползли вверх. Что это Мораг притащила с собой? Поначалу ее слова про маму, посылку и платье, которое она вытащила из коробки, показались ему несусветной чушью. Во имя Салазара, какое отношение он имел ко всему этому? Это как раз-таки и была одна из тех причин, по которой Стеббинс гнал от себя навязчивые мысли об этой девушке. Она, видимо, считала его таким же, как и ее сверстники...Возможно, нехватка мужского воспитания повлияла на то, что Мораг не понимала, что с такими глупостями к взрослым мужчинам не лезут...Платье...Чего-чего, а такого он не ожидал. Бенедикт уже готов был попросить ее уйти и не мешать ему работать, но...
- Подождите, лучше, чтобы вы увидели его на мне, - и тут до него дошло, зачем она пришла. Сумасшедшая. Мораг положила платье на стол и повернулась к нему спиной. Следовало бы немедленно прекратить это и велеть ей убираться к чертям. Та небольшая часть здравого смысла, что еще присутствовала в нем, вопила: "Останови ее! Она не знает, что творит! Встань и останови ее сейчас же!" Но он продолжал сидеть за столом, в полном напряжении, не произнося ни звука. Стеббинс, не отрывая глаз, следил за тем, как все меньше и меньше одежды оставалось на ее теле, чувствуя, как собственное тело снова предает его. Он ведь поклялся, что будет держать себя в руках, а МакДугал - на расстоянии, почему же не прогонит ее? Потому что ему хотелось увидеть то, что она показывала...Когда девушка сняла с себя юбку, намеренно медленно наклонившись, он уже почти был на пределе. Пульс в висках отбивал бешеный ритм, кровь стала в сотни раз горячее, а кулаки сжались непроизвольно. Он опустил глаза на стол, но лишь на пару секунд, не смог себя пересилить. Он не раз видел ее тело во сне, но теперь этот образ будет преследовать его вечно. Возбуждение нарастало, и не только потому, что Бен довольно долго проторчал в этой школе, не имея возможности снять сексуальное напряжение, но и из-за того, что это была именно она. Внезапно появившаяся навязчивая идея. Он думал, что Мораг останется в белье, но она сняла и лифчик. Какой же надо быть дурочкой, чтобы так дразнить человека, который не чуждается жестокости? Вдруг, он набросился бы на нее, а потом закопал бы в лесу, чтобы скрыть все доказательства их связи. Красное платье сидело на ней отлично, но ему безусловно понравилось больше, когда она была без платья. Слава Мерлину, Стеббинс сидел, и девушка не могла видеть в каком он сейчас был состоянии. Ясно было одно...если так будет продолжаться, то у него точно не хватит терпения и актерского таланта, чтобы изображать холодность.
- Вы, возможно, ошибочно считаете, что питаете ко мне какие-то чувства, но это не так. Я бы не хотел, чтобы это повторилось снова, вы мешаете мне работать. Боюсь, что мне придется известить ваших родителей, если вы еще раз выкинете что-то подобное. А теперь соберите свою одежду и идите в свою комнату. Вам не следует бродить по замку в такой час, - Бенедикт взял перо и принялся старательно черкать что-то в работе студента, даже не читая ее содержания. Пока Мораг находилась в ним в такой опасной близости, дышала одним воздухом, он не мог расслабиться.

Терпкий запах алкоголя и мужского пота ударил в нос, как только Бенедикт перешагнул порог "Кабаньей головы". Среди чудиков и пьяниц он сразу приметил блондинку в жемчужной мантии, которая с подозрением смотрела на дно стакана, будто там мог быть смертельный яд. Ее симпатичное от природы лицо, как обычно, скривилось, и было похоже на сморщенную физиономию домовика. Когда-то она мило улыбалась и была просто прелестна...До тех пор, пока не показала Стеббинсу свое истинное лицо: новое тошнотворное выражение на любое его слово. Казалось, ее раздражает все, абсолютно все, а он особенно. Мужчина пересек расстояние от двери до выбранного блондинкой столика и, коротко поприветствовав ее, упал на стул напротив.
- Бен, - как в старые добрые времена лицо ее расплылось в улыбке, сделав девушку очень симпатичной. Но во второй раз Бенедикт не обманулся бы... - Очень рада тебя видеть. Почему ты выбрал это ужасное место? Я уже вся извелась под похотливыми взглядами этих пьяниц. Может, уйдем отсюда?... - он только отрицательно помотал головой и сделал знак, чтобы ему принесли "как обычно". Стеббинс назначил встречу в "Кабаньей голове", потому что другие варианты не подходили. «Три метлы» - место сборища всех студентов Хогвартса, а обсуждать подобные вопросы, рискуя быть услышанными учениками, которые быстро превратят все в сплетню, он не хотел. Кафе мадам Паддифут не подходило по вполне понятным причинам, там встречались влюбленные парочки, коими эти двое не являлись. Правда, те милые взгляды и улыбки, что она посылала ему сейчас, наводили на мысль, что она не против возобновить былые отношения. - Ох, останемся тут...Думаю, что когда ты рядом, они не будут так пялиться. Кстати, я тебя полчаса прождала. Почему ты опоздал? - девушка обиженно вытянула губы вперед, превратившись в карикатурную размалеванную уточку. Какое убожество...
- Лилит, я опоздал, потому что хотел как можно дольше отсрочить нашу встречу. Честно сказать, у меня нет никакого желания находиться тут с тобой. Отдай кольцо и можешь уходить, - он говорил это спокойно, даже немного улыбаясь, и следил, как меняется ее выражение лица от уточки к пучеглазке, от пучеглазки к разъяренному эльфу. Но, видимо, ей что-то было от него нужно, потому что она проглотила грубость и снова улыбнулась, как будто он сказал что-то несерьезное и очень-очень забавное.
- Я не только из-за этого тебе написала, - вообще, то, что она решила вернуть ему кольцо, было странно. Уже два года прошло с тех пор, как Лилит заявила, что не будет его невестой, и как-то забыла, что принято возвращать кольца при таком повороте. И теперь вдруг решила договориться о встрече. - У меня проблемы. Точнее, проблемы у моего отца...Ты же знаешь, он всегда был по другую сторону баррикад, боготворил покойного Дамблдора, но...но, времена меняются. Я всегда знала, что ты один из пожирателей, но не выдала тебя...Помоги теперь ты мне. Папу обвиняют в том, что он якобы помогал маглорожденным скрываться от вашего суда. Он, в самом деле, причастен, но если ты замолвишь за него словечко...
- Подожди, - Бенедикт вытянул руку вперед, побуждая ее прекратить свой монолог. - Я не буду помогать ни тебе, ни твоему отцу. Теперь я знаю, что он виновен, но никому не скажу об этом. Думаю, этого будет достаточно, чтобы вернуть тебе долг. А ты ничего не хочешь мне вернуть?
Лилит побагровела, ее пальцы с силой вцепились в край стола. Наверное, она представляла, что сжимает его горло. А Стеббинс откинулся на спинку стула и смотрел не нее, приподняв брови. Весь его вид говорил о том, что он хочет поскорее получить то, что принадлежит ему, и никогда ее больше не видеть.
- Подавись, - язвительно отозвалась девушка и, вытащив из кармана мантии черную бархатную коробочку, швырнула ее на стол. - Надеюсь, ты сдохнешь, как собака, на службе у своего обожаемого Лорда.
После этих слов она стремительно направилась к выходу и хлопнула за собой дверью. Зря она в подобном тоне упомянула Лорда в заведении, где собирается разношерстный народ...Но это были не его проблемы. Бен заказал себе еще виски и порцию лукового супа, не очень изысканное сочетание, но после вида своей худосочной бывшей он проголодался.
Их отношения были совершеннейшим фарсом, ему очень повезло, что дело не дошло до свадьбы. Познакомились они года три назад на одном из приемов, где собиралось исключительное общество. Улыбчивая, не шибко умная, из хорошей чистокровной семьи, она, казалось, стала бы идеальной партией для любого мужчины. Главное, мать была в восторге от нее, а это играло ключевую роль при выборе невесты. Ему так долго капали на мозги, убеждая, что пора позаботиться о продолжении рода, что он сделал ей предложение уже через месяц после знакомства. Как оказалось, очень опрометчивое решение...Со временем его начали раздражать ее кривые рожи, которые она корчила по поводу и без повода, он мечтал наложить на нее Силенцио за ту чушь, которую она вечно несла, а отец ее оказался ярым сторонником Дамблдора. Учитывая, что в то время Стеббинс уже принял метку, ему было тяжело сдерживаться, посещая дом родителей Лилит. Впрочем, делал он это довольно редко, да и невесту свою предпочитал видеть как можно меньше. И когда она в очередной раз закатила истерику по поводу того, что он не уделяет ей внимание, Бенедикт показал ей метку. Помолвка была отменена, по крайней мере, он так посчитал, когда она убежала от него. С тех пор они не виделись. До сегодняшнего дня...
Мужчина открыл коробочку и, достав платиновое кольцо с изумрудом, крутанул его , пустив волчком на поверхности стола. Вот только стол был неровный, а камень не позволял кольцу долго кружиться. Наведя на него полочку, Бен произнес одно лишь слово, и бледный металл начал стремительно терять форму, растекаясь по дереву. В итоге на столе осталась странная серебристая окружность, вокруг которой была окружность обугленная. Камень остался цел, Стеббинс утопил его на дне стакана и попросил принести ему новый виски, а полупустой стакан забрать.
Дверь бара в очередной раз распахнулась, и помещение наполнилось девичьим смехом, на который обратили внимание все без исключения, даже похрапывающий верзила (подозрительно смахивающий на тролля). Бенедикт сразу приметил среди них Мораг и отвернулся, надеясь, что по затылку она его не узнает. Они заняли соседний столик, прямо за ним. Он обернулся и обнаружил, что МакДугал сидит к нему спиной, а значит, не заметит. Зачем они пришли сюда? Сидели бы спокойно в Трех метлах, не рискуя быть изнасилованными. Мужчина готов был поспорить, что именно Мораг притащила своих подруг в заведение с сомнительной репутацией.
Он старался не вслушиваться в их пустые разговоры, что было не трудно. Его слух непроизвольно напрягался, когда он слышал МакДугал, а она говорила мало. До тех пор, пока девушка не разразилась смехом, явно обидев своих спутниц, а затем уничтожила все их идеи о чистой любви, разоблачительным монологом. Разумные люди не стали бы спорить, но эти явно в их число не входили. Ему понравилось, как она говорила о юношеской влюбленности, как-то осознано и по-взрослому. На фоне подруг, которые очевидно еще не наигрались в куклы, она казалась старше и мудрее. Возможно, он ошибался на ее счет, думая, что она не знает, чего хочет. Рассуждала Мораг вполне ясно и здраво, как человек, понимающий себя и свои желания.
Они собрались уходить. Бенедикт удивился, поймав себя на мысли, что ему бы хотелось, чтобы они еще задержались. Точнее, чтобы она задержалась. Словно услышав его мысли, девушка, наконец, заметила его и, радостно поприветствовав, уселась напротив. Он думал, она начнет разговор, но Мораг только улыбалась, приковывая к себе его взгляд.
- Впечатляет, - он прервал тишину одним словом. Бенедикт имел в виду ее речь, обращенную к подругам, но девушка не поняла его, решив, что он похвалил ее внешний вид. Мужчина не стал ее переубеждать, потому что выглядела она тоже впечатляюще, как обычно.
- Странный выбор заведения для воскресных посиделок с подругами, - сейчас он не чувствовал того напряжения, что преследовало его при каждой встрече с рэйвенкловкой. Особенно напряженными были последние дни, потому что МакДугал, казалось, успела пообжиматься со всеми парнями в школе. Его это просто вымораживало, но виду он не подавал, потому что сам фактически предложил ей это. Правда, немного не в том ключе, но основная мысль была такова.
- Мы хотели напиться в стельку и познакомиться с классными дядями, - она кивнула в сторону нажравшихся убогих пьяниц, с переломанными по триста раз носами и желтоватой кожей. Бенедикт показал бармену привычный знак, заказав очередной стакан.
- Они бы тоже были не против, я думаю. А если серьезно, я бы не хотел, чтобы ты сюда приходила, - это так естественно прозвучало и непроизвольно вырвалось, что он не сразу осознал, что не следовало бы этого говорить. На стол со стуком опустился прозрачный стакан с золотистым виски и парой кубиков льда. Стеббинс пододвинул его к Мораг.